Смогут ли российские производители оборудования достичь мирового уровня?

Импорт не пройдёт: В России разработали оборудование мирового уровня

Сделано у нас Сделано в России, Статьи 20.07.2021 2,544

В современном мире различные композитные материалы всё больше и больше завоёвывают популярность и вытесняют материалы традиционные. Кто-то может и скучает по «теплоламповым» камню, дереву и металлу, но нужно признать — современные композиты превосходят их практически по всем параметрам, они легче, прочнее, долговечнее и зачастую дешевле.

Замена традиционных материалов композитами — это современный тренд во многих отраслях, и думаю недалёк тот день, когда почти всё вокруг нас будет состоять из этих материалов. Впрочем, это и сегодня уже во многом реальность — ведь МДФ, фанера, бетон — это тоже композитные материалы. Но я сейчас говорю о новейших современных материалах на основе полиэфирных, акриловых, полиуретановых и эпоксидных смол.

Это мировая тенденция, и радует, что Россия в этой области в числе лидеров. Думаете. я преувеличиваю? Вовсе нет, достаточно посмотреть на авиапром, где Россия, например, разработала, запатентовала и внедрила технологию производства деталей методом вакуумной инфузии — мало у кого в мире есть такая технология, даже ведущие авиастроители применяют устаревшую автоклавную технологию.

А разработка собственных материалов для производства композитного крыла взамен подпавших под санкции японских и американских? Смолы, углеволокно высочайших характеристик — всё это разработано и производится в России.

Но остаётся ещё один вопрос. Технологии и материалы — это хорошо, а как насчёт оборудования? Ведь для того чтобы сделать качественный продукт из композита, нужно в строгой пропорции смешать различные материалы. Конечно, сделать это можно и вручную, но если речь идет о промышленном производстве, то без автоматизации будет сложно добиться качества и высокой производительности труда.

И оказывается, в России в этой области тоже есть чем гордиться. В нашей стране работает производство «САРМАТЕХ». Компания проектирует и производит оборудование мирового класса для производства изделий из искусственного камня: полимербетона, искусственного мрамора, акрилового камня.

Оборудование непрерывного дозирования и смешивания, которое компания выпускает под брендом «AUTOCASTER», это законченные полностью автоматизированные линии для литья двухкомпонентных акриловых, эпоксидных, полиуретановых и полиэфирных смол с минеральными наполнителями и вакуумной дегазацией.

Работа установки основана на точном и беспрерывном дозировании всех исходных компонентов с последующим смешиванием. На практике это выглядит так: дозаторы наполняются сыпучими компонентами в соответствии с рецептурой смеси, и по заданной программе, согласно одному из выбранных рецептов, начинают непрерывное дозирование. Сухая смесь компонентов, смешанных в нужной пропорции, поступает в центральный цилиндр, где смешивается со смолой, катализатором, ускорителем и красителями.

В процессе непрерывного смешивания всех компонентов из смеси с помощью глубокого вакуума удаляется воздух после чего она заливается в заранее подготовленные формы. Ранее в России такого оборудования не производилось.

Локализация производства очень большая, всё «железо» тут российского производства, кроме двигателей, редукторов и электроники. Впрочем, их можно и российские поставить, если того захочет заказчик.

Сегодня в России отрасль изделий из искусственного камня пока находится в стадии развития и роста. По некоторым смолам, например, акриловой или эпоксидной, у нас вообще пока нет производств. Очень перспективное направление — станины из полимербетона, пока находится в зачаточном состоянии. Но даже там, где производство уже довольно развито — например, сантехника из искусственного камня, большинство производителей использует ручное литьё.

Пример изделия из искусственного камня.

Меняя рецептуру можно получать материалы с разными характеристиками.

Так что в России рынок автоматизированного оборудования в этой отрасли пока только зарождается, и поэтому это тот редкий случай, когда российское оборудование появляется не для того, чтобы вытеснять с нашего рынка иностранцев, а для того чтобы их сюда не пустить.

А это вполне реально — российское оборудование «AUTOCASTER» на 40% дешевле импортного, но ни в чём ему не уступает, а кое-где и превосходит. Так что все шансы занять растущий российский рынок и не пустить на него импорт у компании «САРМАТЕХ» есть.

Читайте также:
Краска испортила праздник

Лидерство пятого эшелона

Россия остается малозаметным участником глобального рынка передовых производственных технологий и, более того, рискует «отстать навсегда» от технологических лидеров. К такому выводу пришли авторы аналитического доклада НИУ «Высшая школа экономики» (ВШЭ), который будет представлен на этой неделе на ежегодной Апрельской конференции университета (копия есть у РБК).

Авторский коллектив во главе с директором Центра исследований структурной политики ВШЭ Юрием Симачевым оценил, что доля России в мировом экспорте продукции передового производства в 2002–2018 годах варьировалась в пределах 0,2–0,5%, а в мировом импорте — в пределах 0,3–1,6%. Импорт технологий шел в Россию из развитых стран, а инновационную продукцию страна экспортировала в основном на постсоветском пространстве.

Основные статьи экспорта продвинутых технологий из России — аэрокосмическое производство, ядерные технологии и вооружение, отмечается в докладе. Первые два сегмента характеризуются наименьшими темпами роста среди всех рынков передовых производственных технологий, а на вооружения приходится лишь 0,2% всего объема таких рынков. «Таким образом, текущая специализация России на рынках передового производства характеризуется недостаточным потенциалом для устойчивого долгосрочного развития», — делают вывод авторы доклада.

Что такое передовые технологии

К передовым производственным технологиям авторы доклада относят те, что кардинально поменяют ландшафт глобального производства — позволят кратно увеличить производительность труда в короткие сроки, приведут к географической перестановке сил в глобальном производстве и т.д. Это технологии, связанные с третьей промышленной революцией:

  • электроника;
  • оптоэлектроника;
  • информационно-коммуникационные технологии (в сумме на них приходится 63% рынка перспективных производственных технологий);

и связанные с четвертой промышленной революцией:

  • аддитивное производство (в том числе 3D-печать);
  • биотехнологии;
  • науки о жизни (life sciences: биология, медицина и т.д.);
  • гибкое производство, включая робототехнику (27% рынка передовых технологий);
  • современные материалы, аэрокосмическая промышленность, ядерные технологии и вооружения (9,6%).

Продукция с использованием передовых производственных технологий в целом занимала 21,4% в валовом мировом объеме экспорта в 2018 году, что на несколько процентных пунктов выше уровня начала 2000-х (18,2%). Самым устойчиво быстрорастущим рынком были биотехнологии, чья доля выросла с 1,8% в 2002-м до 4,8% в 2018 году. Рынки электроники и ядерных технологий идут на спад.

Лидеры и отстающие

  • К «лидерам глобального производства» (наиболее активно экспортируют и импортируют производственные технологии) авторы доклада отнесли Германию, Нидерланды, Швейцарию, Бельгию, Чехию, Венгрию, а также Вьетнам. Попадание Вьетнама в эту группу может показаться неожиданным, но страна действительно добилась значимых успехов по включению в глобальное производство в сфере электроники и оптоэлектроники, отмечается в исследовании.
  • «Окружение лидеров» — Великобритания, Франция, Канада, Австрия, Дания.
  • «Двигающие мировую технологическую границу» (лидеры по патентам в области производственных технологий) — Корея, Япония, Швеция, Израиль и Финляндия.
  • «Догоняющие производители» (интенсивно используют производственные технологии для собственных нужд) — Польша, Румыния, Словакия, Таиланд, Филиппины, Мексика, ОАЭ и Китай.
  • «Опаздывающие производители» (относительно слабо вовлечены в производство продукции на основе перспективных технологий) — 35 стран, в том числе Россия, Бразилия, Индия, ЮАР, Австралия, Норвегия, Аргентина, Казахстан и другие.
  • США не включены в классификацию: авторы предлагают рассматривать их отдельно, причисляя страну к глобальным лидерам, которые сохраняют позиции на большинстве отдельных товарных рынков.

По мнению авторов доклада, сейчас Россия находится на «принципиальной развилке» — остаться в группе «отстающих» и отстать навсегда или переместиться в группу «догоняющих». Опыт предыдущих промышленных революций показывает, что страны, которые раньше других отреагируют на технологические вызовы, смогут вписать свою страницу в кейсы «экономического чуда», напоминают экономисты. В настоящее время российская экономика находится на периферии глобального производства, интегрирована в глобальные цепочки создания стоимости преимущественно в качестве поставщика сырья и полуфабрикатов. После распада Советского Союза российская экономика почти не пополнилась заметными производствами с высокой добавленной стоимостью, констатируют эксперты ВШЭ.

Читайте также:
Предприятие по производству порошковых красок в Гаврилов-Яме

Минусы российской модели

Доля России на мировых рынках продукции с использованием перспективных производственных технологий не превышает 0,6%. Исключение — рынок ядерных технологий, где Россия — лидер с долей 16,7% мирового рынка, а также рынок вооружений, где у России 1,2% мирового рынка. Российские товары с наибольшими индексами выявленного сравнительного преимущества — это реактивные двигатели (аэрокосмический рынок), а также ядерные реакторы, их комплектующие и тепловыделяющие элементы.

Что касается импорта, то в последние годы свыше одной трети импортных поставок продукции с перспективными производственными технологиями в Россию пришлось на лекарства и медицинское оборудование, а также самолеты и другие летательные аппараты. Стоимость импорта такой продукции по темпам роста значительно опережала рост ее экспорта (по итогам 2018 года — в три раза).

Российский фармацевтический сектор в основном ориентирован на производство дженериков и ввоз оригинальных препаратов. Существенную долю импорта рынка авиакосмической промышленности составляют гражданские самолеты. Импортная корзина рынка информационно-коммуникативных технологий (ИКТ) наполнена товарами конечного бытового потребления (компьютеры и запчасти к ним), а в экспортном потоке лидирует радиолокационная аппаратура. В продукции, связанной с науками о жизни, заметную долю в импорте занимает медицинское оборудование, а в экспорте — изотопы и соединения радиоактивных элементов.

«Не наблюдается ярко выраженного эффекта трансформации импортной продукции с использованием перспективных производственных технологий в экспортную. Это несколько противоречит устоявшимся представлениям: принято считать, что импорт высокотехнологичной продукции (особенно средств производства) со временем способствует укреплению национального производства и дает импульс экспорту», — констатируют авторы доклада.

Российские власти ориентируют наблюдателей на концепт «несырьевого неэнергетического экспорта» как на ориентир для качественного экспорта. По данным аналитического центра Российского экспортного центра (РЭЦ), экспорт несырьевых неэнергетических товаров из России в 2020 году достиг $161,3 млрд, что на 4% выше, чем в 2019-м. Основную часть такого экспорта составила металлопродукция (20,8%), продукция машиностроения (17,7%), продовольствие (17,3%) и химические товары (16%). Однако на практике в несырьевой экспорт входит значительная часть продукции низкой переработки, а доля высокотехнологичных товаров (по методологии Минпромторга) в общем объеме экспорта составила 12% (за 2019 год, по данным Росстата).

Шансы на экономическое чудо

Партнер практики технологического консалтинга PwC в России Тимофей Хорошев относит к прорывным технологиям биотех, искусственный интеллект, аддитивные технологии, ядерные технологии и большие данные. «У России сильная научная база, сильнейшая фундаментальная математическая школа, и это наше конкурентное преимущество. Благодаря этому мы можем создавать и уже создаем качественные конкурентные продукты, в которых много «математики», «искусственного интеллекта» и науки», — указывает он.

Но чтобы произошло экономическое чудо, по мнению Хорошева, необходимо консолидировать ресурсы для производства наукоемких и зачастую капиталоемких продуктов, создавая консорциумы крупнейших отраслевых и технологических игроков страны и основных экономико-политических союзников. Кроме того, нужно с помощью политики и дипломатии обеспечить доступ к рынкам сбыта, защиту отечественного рынка в период становления собственных высокотехнологичных отраслей.

Директор по направлению «Цифровые технологии» АНО «Цифровая экономика» (отвечает за развитие одноименной нацпрограммы) Михаил Голанд напоминает, что развитие новых производственных технологий — это один из приоритетов федерального проекта «Цифровые технологии», «дорожную карту» по которому сейчас ведут «Росатом» и «Ростех». «На самом деле у России не существует альтернативы, развивать или нет отечественные передовые производственные технологии, — это вопрос не только повышения эффективности бизнеса, но и обеспечения национальной безопасности», — указывает Голанд, добавляя, что важно поддерживать и внедрять не все отечественные решения, а только те, которые по своему потенциалу не уступают зарубежным аналогам.

Все на завод: какие технологии спасут российскую промышленность

В России нет кризиса. В России есть стагнация. Неблагоприятная внешнеполитическая обстановка, санкции вместе с переизбытком предложения на рынке углеводородов — лишь часть проблем. Производственный сектор исчерпал возможности роста в существующих условиях и продолжит стагнировать, и теперь нам необходимо радикальное изменение конъюнктуры рынка, чтобы переломить существующий тренд. Вопрос в том, смогут ли программы модернизации производства и цифровизации экономики решить поставленную задачу.

Читайте также:
Компания Covestro принесла Bayer 2 млрд евро

Как устроено производство в России

Качество и возможности производственного процесса непосредственно зависят от качества имеющегося оборудования. В России в настоящее время наблюдается значительный износ основных производственных фондов, предназначенных для производства продукции. Согласно отчету Центра стратегических разработок, средний возраст мощностей в нефтепереработке составляет 19 лет, в металлургии — 17 лет, в химическом производстве — 14 лет. Это говорит о том, что модернизация экономики требует значительных вложений в основные производственные фонды.

По статистике Международной федерации робототехники, в России на 10 000 рабочих приходится только три промышленных робота, тогда как в среднем по всему миру — 69, а в странах, лидирующих по уровню цифровизации, — более 100. Аналогично по доле станков с числовым программным управлением: в Японии она составляет более 90%, в Германии и США — более 70%, в Китае — около 30%, а в России в 2016 году было лишь 10% с прогнозом роста до 33% к 2020 году.

По данным ВЭФ, по уровню развития технологий и инноваций, человеческого капитала, состояния станочного парка российская промышленность находится в лучшем случае во второй десятке — после Китая, Японии, Германии и других стран. При этом Минпромторг в ближайшие пару лет ожидает от российской промышленности роста на уровне 4–4,5% при среднемировых темпах в 3,5%.

Между промышленным центром Европы и Китаем

Россия приобретает за рубежом оборудование и станки, на них приходится около 40% импорта. В то же время отечественные производители софта в основном ориентируются на зарубежные рынки, объем экспорта российского ПО — $8,5 млрд за 2017 год, поскольку емкость внутреннего рынка невелика. Станкостроение, производство роботов, обрабатывающая промышленность в России только начинают развиваться.

Существуют традиционные промышленные центры: Германия, Франция на Западе, на Востоке — Япония, Южная Корея. Сейчас к ним присоединился Китай. Россия заново начала встраиваться в глобальный рынок и международные производственные цепочки после развала СССР, при этом значительная часть производственных мощностей к тому времени была либо разрушена, либо устарела. Повторить китайский путь, изначально основанный на экспорте дешевых товаров с опорой на дешевую рабочую силу, — не наш метод. У нас нет столько рабочих рук. Поэтому мы вписались в глобальный рынок на правах поставщиков сырья и энергоресурсов. Сейчас Россия пытается использовать свое стратегическое положение между производственным и технологическим центрами в качестве территории транзита, предоставляя свою транспортную инфраструктуру и комплексные логистические услуги.

Перспективы автоматизации и роботизации

Но не все так плохо. Распространенная точка зрения о непоправимом технологическом отставании России от ведущих промышленных держав не совсем верна. Некоторые недостатки, существующие в российской экономике сейчас, могут обернуться преимуществами.

Во-первых, никто не задавался задачей провести перепись парка производственного оборудования в России. Все количественные и возрастные показатели — это только частные оценки. Во-вторых, судить о технологичности страны по количеству установленных станков не совсем корректно. Например, компания Apple не имеет производства смартфонов в США, означает ли это технологичное первенство Китая? В-третьих, в отличие от продвинутых промышленных стран Россия находится в парадоксально выгодной позиции для интеллектуального развития производства.

Ввиду необходимости замены морально и физически устаревшего оборудования существует возможность приобретать самое новое оборудование, с технологиями ИИ и, шире, создавать под него новую цифровую инфраструктуру взамен устаревшей. А для оборудования, которое еще может поработать, можно улучшить качество и эффективность обслуживания за счет сравнительно недорогих решений по мониторингу промышленного оборудования.

Наиболее востребованной российскими предприятиями может стать предсказательная и предписывающая аналитика, рекомендательные системы или «цифровые советчики», которые позволяют добиться повышения производительности на 20% в зависимости от отрасли на имеющихся мощностях. Современные технологии искусственного интеллекта вообще позволяют повысить выработку готовой продукции на существующих основных фондах российских предприятий на 5–10% без значительных инвестиций в их модернизацию.

Читайте также:
25-я Международная выставка «ИнтерСтройЭкспо» Выставка «ИнтерСтройЭкспо»

Россия может стать одним из лидеров по применению искусственного интеллекта в процессном производстве, которое у нас традиционно наиболее развито: металлургия, нефтегаз, химия. Создание системы комплексного сквозного оптимизационного планирования на нефтеперерабатывающих предприятиях позволили увеличить плановый валовый доход на 2,4-4,7%, — 35 млн рублей экономии в год для одного предприятия. За счет применения аналитической системы с использованием глубокого машинного обучения ПАО «Химпром» планирует увеличить выпуск одного из своих продуктов (метиленхлорида) на 5% на текущих производственных мощностях — это 11 млн рублей ежегодно. Аналитическая система будет выбирать оптимальные параметры и технологические режимы для повышения производительности уже существующего оборудования.

Представьте, какой совокупный экономический эффект могут дать все заводы, которые пойдут по этому пути, хотя бы за счет освобождения средств, которые могут быть направлены на развитие производства и создание новых рабочих мест. В России к 2019 году к промышленному интернету будет подключено 1,3 млн единиц оборудования в машиностроении и 600 000 — в процессном производстве. Объем самого рынка промышленного искусственного интеллекта к 2021 году составит $380 млн.

Конкуренция на рынке автоматизации

Преимущества, которые предоставляют новые технические возможности, очевидны всем участникам рынка. Это понимают и производители, и правительства практически всех стран, претендующих на звание промышленных держав. В частности, Китай делает большую ставку на развитие индустрии искусственного интеллекта, воспринимая ее как локомотив экономического роста и фактор конкурентоспособности китайской промышленности взамен дешевой рабочей силе.

Недавний опрос Industrial Analytics среди руководителей промышленных предприятий по всему миру показал, что 45% считают приоритетным внедрение предсказательной и предписывающей аналитики на производстве в течение ближайших трех лет. Еще 34% рассматривают возможность такого внедрения. Конкуренция за место в экономике нового типа крайне жесткая. У России не так много времени, чтобы удачно встроиться в международные производственные цепочки на этапе нового технологического уклада. Встроиться не в роли сырьевого придатка новых индустриальных центров.

Новая индустриальная волна

Системы контроля и оптимизации производственных процессов — только один из видов применения искусственного интеллекта в промышленности. Вторая область применения — это робототехника и машинное зрение, когда создаются системы или модели, которые способны обучить промышленных роботов эффективным действиям без участия человека. Первое направление в большей степени оптимизирует расходы на содержание промышленного фонда, а второе перспективно с точки зрения генерации прибыли. Если первый сценарий в России возможен, то второе направление пока не столь актуально в связи с низкой роботизацией отечественного производства.

Обрабатывающая промышленность в России еще не достигла доперестроечного уровня. Основным фактором, сдерживающим внедрение IOT (AI, автоматизацию производства) в промышленности, можно назвать морально и физически устаревший парк станочного оборудования.

Отечественные станкопроизводители пока не способны обеспечить нашу промышленность необходимым количеством модернизированного оборудования, а закупать импортное оборудование не только высокозатратно в силу слабого рубля, но и не всегда возможно (например, для предприятий ОПК). Если отсутствует производство, отсутствует и запрос на его автоматизацию. Это вопрос комплексный и касается не столько искусственного интеллекта: автоматизировать или оптимизировать несуществующее производство он не может.

Есть инициативы правительства в области импортозамещения, цифровизации экономики, инфраструктурных проектов. Посмотрим, что действительно можно сделать и на какие конкретные шаги готово пойти правительство для решения имеющихся объективных проблем.

Поколение квинта

На сегодня в РФ освоено производство современных интегральных микросхем, выпуск собственной медицинской электроники, высокотехнологичного медоборудования. Тем не менее большинство компонентов по-прежнему закупается в других странах. Наибольшую долю отечественная продукция занимает в военном сегменте и составляет около 85 процентов, а в гражданском – всего 30. В то же время на мировом рынке она едва достигает одного процента. Для выхода отрасли на принципиально новый уровень правительство утвердило Стратегию развития электронной промышленности до 2030 года. В документе заявлено увеличение доли российской продукции на внутреннем рынке, рост производства высокотехнологичных товаров, обеспечение выручки отрасли до 5,2 триллиона рублей, и увеличение экспортной выручки в более чем два с половиной раза. Для этого, как отметил глава кабмина Михаил Мишустин, необходимо привлечь серьезные инвестиции.

Читайте также:
Водную пропитку для дерева разработали на основе отходов

“Всего на развитие электронной промышленности до 2024 года мы уже предусмотрели около 266 миллиардов рублей инвестиций. Это средства, которые выделяются как в рамках госпрограмм (примерно 210 миллиардов), так и по линии институтов развития (56). Но если сравнивать их с вложениями других стран в собственную электронную промышленность, то очевидно, что этих средств недостаточно”, – подчеркнул он.

Например, Китай для поддержания достигнутого лидерства в массовом производстве электроники будет вкладывать в среднем по 75 миллиардов долларов ежегодно. При этом прогнозируется снижение его доли на мировом рынке до 42 процентов с сегодняшних 45. В свою очередь США инвестируют более 50 миллиардов долларов в год для поддержания технологического лидерства. Наряду с этим американцы приобретают контроль над крупнейшей тайваньской фабрикой TSMC, чтобы забрать часть рынка у Китая. Южная Корея будет обеспечивать технологическую независимость своего лидера Samsung, вкладывать немногим больше, чем США.

Российским производителям также следует нарастить финансирование из бюджета и внебюджетных источников в эти ближайшие и важнейшие пять лет, считают в правительстве.

Опорой для модернизации электронной промышленности может стать реализация нацпроектов и формирование комфортной регуляторики. Для компаний, присутствующих на рынке электроники, предстоит предусмотреть различные льготы и преференции. В конечном итоге это позволит нарастить их конкурентные преимущества перед зарубежными компаниями на домашнем и зарубежном рынках.

Рыночные предпосылки для достижения плановых показателей уже сложились, считают в минпромторге. Даже в традиционных отраслях доля электроники в стоимости конечных изделий постоянно растет. Например, в автомобилях она уже доходит до 40 процентов. Параллельно создаются быстрорастущие секторы цифровой экономики. В частности, по самым консервативным оценкам, рынок технологий “умного” производства к 2024 году вырастет в два раза, до 137 миллиардов рублей. Почти такой же объем спроса ожидается на оборудование для создания сетей 5G. Поэтому главный вызов для отрасли – определиться с выбором: строить это на отечественной элементной базе или на зарубежной?

Как считает глава минпромторга Денис Мантуров: “Конкурировать со странами-лидерами по каждой позиции экономически нецелесообразно и невозможно. Мы должны сфокусироваться на высокомаржинальных нишах, таких как радиофотоника, технологии искусственного интеллекта, квантовые симуляторы. По этим направлениям есть неплохие компетенции, а мировой рынок по ним только формируется. Здесь мы можем посоревноваться с другими странами в его освоении при государственной поддержке через консолидированный заказ”, – отметил он.

Однако экспансии на международные рынки должно предшествовать развитие внутреннего, уверен министр цифрового развития, связи и массовых коммуникаций Максут Шадаев. По его словам, необходимые ресурсы на формирование соответствующего технологического задела уже направлены. “При этом понятно, что для развития современного производства важно не только стимулировать появление технологий, но и создать условия для формирования массового спроса на эту продукцию. Если мы не создадим долгосрочный, среднесрочный спрос, то эффективность инвестиций в появление этих технологий будет сильно снижаться, и в этом смысле инфраструктура отрасли будет формироваться медленнее, чем нам нужно”, – считает глава ведомства.

Преимущественное использование отечественного телекоммуникационного оборудования и отечественных средств криптографической защиты неразрывно связано с приоритетами формирования цифровой экономики. В рамках соответствующей программы особое внимание сейчас уделяется развитию интернета вещей, квантовых сенсоров, сетей связи нового поколения. Всего в рамках программы на государственную поддержку развития этих технологий выделено более 100 миллиардов рублей. При этом используется весь набор мер государственной поддержки: выделение грантов на создание прототипов, опытное внедрение таких прототипов, разработка новых версий успешно функционирующих продуктов и стимулирование их внедрения в том числе за счет привлечения венчурного финансирования.

Читайте также:
Силиконовая краска Farbe изготовдаивается отечественным производителем

Почему Россия не сможет догнать и обогнать Америку в сфере высоких технологий

И вновь продолжается сбой

Госкомпании заставили выбирать отечественное программное обеспечение. Как выяснилось, такую директиву компаниям с госучастием направил первый вице-премьер Игорь Шувалов. По идее такая инициатива должна способствовать наступлению прекрасного будущего, в котором Россия производит свои компьютеры и софт. Правда, это вовсе не значит, что предприятия сейчас ринутся закупать российское программное обеспечение.

Пора, российская электроника, проснись!

От распоряжения правительства до закупок российского программного обеспечения (ПО) должно пройти несколько бюрократических процедур. Как следует из директивы Игоря Шувалова, сначала представителям государства нужно провести заседания советов директоров, посвятив их теме перехода на отечественный софт. На заседаниях поручено проголосовать за изменение закупочных процедур. И только после этого, собственно, начать закупки российских продуктов. Эти продукты должны быть в реестре Минкомсвязи, в котором сейчас немногим более тысячи позиций. И если нужного софта в этом реестре нет, то госкомпании все равно будут покупать иностранное.

Сама по себе идея хорошая и в воздухе витает давно. Россия, если говорить об обычных гражданах, зависит от иностранных программных продуктов на 90%. У предприятий зависимость чуть меньше – 75%. Эти строки, например, пишутся в России на компьютере, где установлены Windows и офисный пакет Microsoft, да и сам компьютер, естественно, иностранный, включая клавиатуру и мышь. Пора, пора выпускать отечественное. Вот и президент недавно потребовал ускорить переход на российское ПО. А то в других областях мы худо-бедно импортозамещаемся, а в этой отрасли успехами пока похвастаться не можем.

Не перегнать и даже не догнать

Нет, кое что все-таки есть. Та же «Лаборатория Касперского» признанный во всем мире производитель защитных программ. Существует и отечественная операционная система «РОСА». Правда, российской ее можно назвать лишь с натяжкой, так как создана она на базе ядра Линукс. Если простыми словами, то есть в мире такая основа для компьютерного софта, которая распространяется бесплатно. И на базе этой основы наши разработчики создали свою операционку, российскую. Можно сравнить это с телепрограммой «Кто хочет стать миллионером». Вроде и говорят в ней по-русски, и ведущий наш, и призы выплачивают в рублях. Но сам формат передачи – иностранный, изобретенный не нами. Кстати, в отличие от Линукс, он продается.

Зато «стать миллионером» точно получится. У нас же импортозамещение, а на это государству никаких денег не жалко. С другой стороны, зачем изобретать велосипед и создавать с нуля российскую операционку, если сами компьютеры – тоже иностранные? Нет, есть и российские аналоги. Но они обычно собраны из зарубежных комплектующих.

На прошлой неделе разнеслась новость о том, что Международный валютный фонд выделил России около 18 млрд долларов.

Самая главная вещь в любом компьютере – процессор, а их мы делать не то что не умеем, но очень сильно отстаем от западных коллег. Пропаганда может сколько угодно обвинять США в том, что они живут в долг и неизвестно за какие заслуги заставляют весь мир крутиться вокруг себя. На самом деле заслуги известны: это в том числе успешное существование таких глобальных компаний как Интел, Хьюлетт-Паккард, Айбиэм, Эппл и других американских монстров высоких технологий.

Покорить полумиллионный компьютер

Нет совершенно никакого желания ругать отечественных производителей. Ну, бывает так, что в чем-то одна страна проигрывает другим. Мы отставали еще с советских времен, Но пытаемся догнать. Вот, например, в прошлом году журналисты активно цитировали создателей российского компьютера «Эльбрус-401» на базе российского же процессора. Первый российский компьютер, работающий на российском процессоре. Наше. Цена, правда, несколько шокировала – 400 тысяч рублей за один ПК. То есть в 20 раз дороже среднего иностранного компьютера или ноутбука.

Читайте также:
В Мордовии разрабатывается новое защитное покрытие для железобетона

Правда, это стоимость образца из тестовой партии. Потом, когда наладится серийное производство, естественно, будет куда дешевле. Но и тут возникает резонный вопрос. Техника постоянно совершенствуется. Кому понадобится даже подешевевший «Эльбрус», если к тому времени будет навалом более совершенной техники? Наш-то процессор уже сейчас значительно отстает от иностранных конкурентов. Ответ, впрочем, имеется. Внедрение отечественных машин, отечественного же программного обеспечения – это вопросы информационной безопасности, на которую никаких денег не жалко. Так что российских производителей можно поздравить, в ближайшие годы с финансовыми потоками у них все должно быть очень хорошо. Но будет ли толк?

Так вот ты зачем, «пакет Яровой»!

Вторая половина июня в российском информационном пространстве прошла под знаком «пакета Яровой». Речь идет об антитеррористических поправках депутата Ирины Яровой и сенатора Виктора Озерова. В частности, они предписывают операторов связи и провайдеров полгода хранить пользовательские данные. Шуму было много. «Большая четверка» сотовых компаний заявила, что им на выполнение закона потребуются триллионы рублей. Шутка ли, хранить записи всех телефонных разговоров, все видео, которые просмотрели пользователи, всю их переписку и так далее.

Нужно будет построить вместительные хранилища. То есть потребуется огромное количество компьютеров, которые будут хранить весь гигантский объем информации. Сначала внятные объяснения, зачем нужен этот закон, никто привести не мог. Но позже стало понятно. Власти, кажется, решили убить двух зайцев: и позаботиться о безопасности, и дать импульс российским производителям в сфере высоких технологий.

Недавно президент провел совещание с членами правительства. И, в частности, спросил у министра связи Николая Никифорова, есть ли в стране оборудование, чтобы выполнить закон. «Еще нет», – ответил чиновник. Но пообещал, что сделает с коллегами все возможное. А Владимир Путин заметил: предприятия надо загружать, тем более что будет «хороший гарантированный заказ».

Операционка не ловится, не растет процессор

Сколько потребуется на это денег, кто заплатит за развитие айти-отрасли – вопросы риторические. Ясно, что средств понадобится много, а государство, то есть карман «честных налогоплательщиков», примет в этом деле самое живое участие. Интересно только, чем это закончится. Одну попытку в прошлом году начал Минпромторг. Ведомство планировало потратить 124 миллиарда рублей, причем половина этих денег государственная. И условия были как никогда благоприятными: из-за девальвации рубля импорт зарубежной техники упал. Вперед – производи и продавай отечественную электронику. Но за 2015-й производство российской радиоэлектроники выросло всего на процент. Показатель, который хорошо описывает происходящее и в отрасли и в кабинетах чиновников.

Ну а что касается идеи заставить госкомпании закупать российский софт и стимулировать отечественные технологии, то и тут хватает подводных камней. Еще раньше власти запретили покупать иностранное ПО государственным органам. Иностранные производители подумали (а, вероятно, подумали на пару с российскими коллегами) и нашли способ. Они просто организовали в России совместные предприятия с нашими фирмами. И все, продукт уже становится не иностранным, а российским. Прием старый, но его гениальность и простота от этого не убавились. Так что, может быть, процессоры и другие хитроумные штуки мы делать и не умеем, зато не менее хитроумными приемчиками владеем в совершенстве. На том и стоим. Туда и идем.

Игорь Шахрай, гендиректор ГК «Хевел»

О перспективах солнечной микрогенерации “Ъ” рассказал гендиректор ГК «Хевел», крупнейшего российского производителя солнечных панелей, Игорь Шахрай.

— Как вы оцениваете объем солнечной микрогенерации в России?

— Общий объем рынка, по нашим оценкам, по итогам 2020 года составил 50–60 МВт. Основная часть этого объема установлена на объектах юридических лиц, на частников приходится 10–15 МВт. Рынок относительно невелик, но на нем уже появляется большое количество крупных игроков, которые продают импортное и российское оборудование, включая комплекты нашего производства.

Читайте также:
Иностранные инвестиции в российский рынок ЛКМ возрастут

— Какой объем выручки у вас по микрогенерации?

— Мы открыли это направление около трех лет назад, но уже видим интенсивный рост. Начали с 6 млн руб. в первый год, во второй — увеличили выручку до 200 млн руб., а прошлый год закончили на уровне 360 млн руб. Планы на текущий год по розничному направлению — около 700 млн руб., а в перспективе хотим довести до 1 млрд руб. В сегменте микрогенерации для бизнеса мы занимаем около 50%, для населения — примерно 10%.

Доли могут начать расти за счет общего увеличения рынка благодаря выходу постановления по микрогенерации. Продажи юридическим лицам будут расти активнее, на наш взгляд, поскольку бизнес быстрее реагирует на изменение законов. Рынка микрогенерации для населения сейчас просто нет — его надо создать, придумать, развить. Нужно показать людям, что эти решения недорогие и полезные, что в России существует солнце. Такие решения могут применяться и уже применяются для экономии расходов на электроснабжение, а также для более надежного, качественного и бесперебойного электроснабжения домохозяйств.

— Участники рынка оценивают среднюю стоимость солнечных систем под ключ в России примерно в 60 тыс. руб. за 1 кВт. Какую цену предлагаете вы?

— Мы в рынке и конкурируем с азиатскими производителями. При этом в розничной стоимости всей системы на уровне 60 тыс. руб. за 1 кВт около половины цены приходится на сам модуль. Но солнечный модуль сам по себе никому не нужен, потребители хотят купить готовый продукт — решения, которые позволят обеспечить бесперебойное и качественное электроснабжение или сократить расходы на электроэнергию. Мы производим разный набор продуктов, включая системы хранения энергии, интеллектуальные системы управления станциями.

Все привыкли говорить про дешевые китайские модули. Но никто не упоминает, что китайские, индийские или вьетнамские производители не открывают в России свои представительства, потому что не заинтересованы в столь небольшом рынке. В итоге обеспечить гарантию на солнечные системы зарубежных компаний на самом деле невозможно. Наше преимущество в том, что мы даем гарантию на продукты, можно всегда обратиться для решения проблемы. Мы гарантируем срок жизни продукта 25–30 лет и определенный уровень выработки. Хотя на самом деле срок жизни системы составляет 40–50 лет.

— Поставляете ли вы розничные системы на зарубежные рынки микрогенерации?

— Мы развиваемся в экспортном направлении. Если в России наша доля в микрогенерации для населения составляет около 1,6 МВт в год, то на микророзничный рынок Европы мы отправляем около 5 МВт. Бизнес за рубежом тоже хорошо воспринимает наши системы. Наши клиенты — автомобильные компании, технологические компании, производители телекоммуникационных вышек и мачт освещения. Европейский рынок более сложный, с жесткими требованиями к качеству, к цене, с более жесткой конкуренцией производителей из разных стран. Розничному рынку Европы около 20 лет, он более зрелый, вдвое больше российского, но мы быстро его догоним.

— Сможем ли мы догнать Европу при нашем климате?

— По объему солнечных дней Рим — это Чита, а Владивосток — это Южная Корея. В Бурятии солнца больше, чем в Германии. Мы боремся с мифом о недостатке солнца в России. Такое впечатление, возможно, создается из-за холодного климата. Но модуль работает при температуре от –45 до +87 градусов. А наша гетероструктурная технология имеет низкий температурный коэффициент: с изменением температуры потерь выработки почти нет. Мы видим по действующим солнечным паркам, что климат в России позволяет развивать солнечную энергетику.

Тем более инсоляция лишь один из факторов. Например, в Санкт-Петербурге мало солнца, но высокий тариф для бизнеса на уровне 9 руб. за 1 кВт•ч. В Иркутске, наоборот, хорошая инсоляция, но тариф — 3 руб. В результате потребителям в Санкт-Петербурге даже при плохой инсоляции будет выгоднее развивать солнечную электроэнергию, чем в Иркутске. А иногда вообще лучше выбрать комбинированную систему — построить не только солнечный парк, но и ветропарк, а при необходимости поставить систему накопления энергии.

Читайте также:
Французская корпорация приобретает американскую компанию

— Но в России случаются снежные зимы и световой день короче.

— Да, летом выработка вдвое больше, чем зимой. Просто летом вы будете продавать электроэнергию в сеть, а зимой сможете сильно сокращать потребление. Это все равно будет выгодно.

— Может ли возникнуть угроза для энергосистемы в целом при бурном развитии микрогенерации?

— Мне кажется, пока нет. Если вдруг начнется массовая установка систем микрогенерации, я думаю, «Россети» вполне смогут справиться с ситуацией. Мы подписали с ними стратегическое соглашение о взаимодействии на этом рынке и сейчас вместе прорабатываем все вопросы. Диспетчеризация уже сейчас будет присутствовать: при техприсоединении устанавливается счетчик с обратной связью.

В будущем может возникнуть другой вопрос: с учетом различных несертифицированных продуктов могут проявляться проблемы с точки зрения баланса в сети. Сертификация оборудования должна быть, ведь потребитель включается в общую сеть. Главное, какими-то требованиями не ограничить рынок, у потребителей должен всегда быть выбор.

— Стоит ли вводить пошлины на китайские модули или оборудование?

— Сегодня солнечный модуль из Китая или любой другой страны не облагается пошлиной. Но стекло, пленка, рамка, мишени ITO, серебросодержащая паста для производства ячеек — облагаются. Мы не поддерживаем создание границ и введение пошлин на готовые модули, но мы предлагаем убрать пошлины на материалы и дать возможность российскому производителю создавать более дешевый продукт внутри страны.

Мы хотим конкурировать на равных. Китайское правительство очень помогает собственным производителям для увеличения экспорта высокотехнологичных продуктов за рубеж, и наши небольшие заводы играют против китайских гигантов. Мы донесли свою позицию до профильных министерств и были услышаны.

Сейчас мы импортируем примерно 50% компонентов, но доля постепенно падает. Мы будем расти, углублять локализацию, увеличивать объем производства, что позволит снижать себестоимость и выпускать на рынок более дешевые продукты.

— Как вы оцениваете объем рынка микрогенерации в России? Может ли сегмент заменить программу поддержки ВИЭ на оптовом рынке по механизму ДПМ?

— Промышленное потребление электроэнергии значительно больше, поэтому я не думаю, что этот рынок увеличится до нескольких гигаватт, но перейти за сотню мегаватт вполне может. Это не ДПМ, конечно же, но в целом совершенно правильное направление с точки зрения распределенной генерации и сокращения издержек частного потребителя и предпринимательского сообщества. Главное — начать работать в рамках принятой нормативной базы, дать бизнесу и людям попробовать новые решения.

Интервью взяла Полина Смертина

Солнце наших крыш

Каковы перспективы у домашней зеленой генерации в России

Умное производство. Есть ли будущее у российской электроники?

В 2019 году эксперты оценили объем российского рынка электроники в 3,6 трлн рублей. Большая часть из этого — импорт, и лишь 5% — отечественная продукция. В России электронное оборудование в основном производиться для военной и аэрокосмической отраслей. 20% приходится на промышленную электронику. Десятая часть — на средства связи. Почти столько же — на системы безопасности и светотехники. Прочих российских электронных приборов было продано на 25 млрд рублей.

Надо создавать условия для инвесторов. Если мы будем рассчитывать только на государство, что вот оно будет вкладывать в эту отрасль, и только государство, то, конечно, далеко мы не рванем, считает президент Торгово-промышленной палаты Сергей Катырин.

По данным ТПП, на российском электронном рынке работает 1600 производителей, 400 из них принадлежат государству. Например, в Свердловской области одним из крупных производителей электроники является АО «Уральский электромеханический завод», входящий в госкорпорацию «Ростех». Производство предприятия поделено на гражданскую продукцию и оборонные госзаказы. Основная выпускаемая продукция завода — это электротехническое оборудование для атомных станций.

Читайте также:
Конференция по лакокрасочным материалам прошла в российском Ярославле

Но помимо госструктур производством электроники в регионе занимается и малый бизнес. Компания «Koffer» с 2005 года работает в сегменте автомобильного оборудования. На более, чем половине автомобилей в России, оборудованных фаркопами (крючками для прицепов), установлена электрика именно этой компании.

Для того, чтобы сигналы фонарей автомобиля корректно передавались на фонари прицепа, используется наше устройство smart сonnect. Два года назад мы разработали smart сonnect, который устанавливается непосредственно в розетку фаркопа. На рынке России такого устройства не было, и никто его до сих пор не делает — это интересный и технически сложный продукт, рассказал директор компании Павел Лебедев.

Кроме того, в недавнем времени «Koffer» разработала устройство, которое поможет предотвращать взрывы бытового газа в домах и смертельные случаи от угарного газа.

По словам Лебедева, производство продукции во многом зависит от того, как себя чувствует автомобильный рынок. В 2008–2009 годах, когда продажи автомобилей в России упали на 60-70%, компания была на грани закрытия. Но за счет совершенствования продукции ей удалось остаться «на плаву».

Сейчас компания движется к тому, чтобы выходить на экспорт, однако этот процесс будет небыстрым.

Например, чтобы запустить новую модель автобокса, требуется один год — это только разработка и выход на серийное производство. Кроме того, требуется некоторое время и усилия для получения стабильных продаж. Это не так уж и просто, рассказал Павел Лебедев.

По мнению Сергея Катырина, любое высокотехнологичное производство — это серьезные и долгосрочные вложения, и быстро они окупиться не могут. А для низкой себестоимости должна быть массовость производства.

Другие свердловские предприятия, например, ПО «Промсвязь» , видят развитие электронной отрасли в контрактном производстве. По мнению директора по развитию ПО «Промсвязь» Федора Селютина, для компаний, не имеющих собственного производства, изготовление комплектующих к электронным изделиям в небольшом количестве становится настоящей проблемой.

Такие заказы не берут массовые производители в России и за рубежом, им неинтересно. Таким образом возникает целая ниша, которую занимает контрактное производство. Наша экономика не в величине партий, а в стоимости — малая партия всегда дороже, особенно если она опытная, и под нее нужно адаптировать производство с нуля. Но это дешевле организации собственного производства, которое впоследствии нужно чем-то загружать для постоянной работы, считает Селютин.

Данное направление ПО «Промсвязь» начало развивать в 2015 году, и за несколько лет объем выручки увеличился с 20 до 100 млн в год. Ключевыми заказчиками являются уральские инжиниринговые компании и конструкторские бюро, а также производители электроники и электротехники, которым необходим выпуск небольших партий продукции.

Российские производители электроники для развития отрасли в первую очередь рассчитывают на поддержку государства. Именно оно формирует спрос на большую часть производимой в стране продукции и поддерживает радиоэлектронщиков деньгами.

В 2020 году правительство России решило единовременно предоставить годовой объем госсубсидий отечественным производителям электроники из-за того, что данная отрасль вошла в список пострадавших на фоне распространения COVID-19. Прежде предприятия, задействованные в электронной индустрии, получали субсидии дважды в год. Данная мера поддержки реализована с той целью, чтобы за счет субсидий можно было частично покрыть расходы на производство электронных компонентов, а также радиоэлектронной аппаратуры.

По мнению игроков рынка, этих мер и средств будет достаточно для решения внутренних задач. Но помимо этого необходимо стремиться сделать отрасль открытой для технологий и привлекательной для инвестиций.

Рейтинг
( Пока оценок нет )
Понравилась статья? Поделиться с друзьями:
Добавить комментарий

;-) :| :x :twisted: :smile: :shock: :sad: :roll: :razz: :oops: :o :mrgreen: :lol: :idea: :grin: :evil: :cry: :cool: :arrow: :???: :?: :!: